sniper писал(а):
aleksred писал(а):
А по поводу оружия по моей богатой юридической практике сел бы ты за угрозы а не мы четверо. А притом оружие легально у нас даже если ты ЧОП и не выполняешь рабочие обязанности носит заряженным запрещено - это практика. А если не чоповец то 5 ле без права переписки.
Но я не к этому это тоже конкретный случай как бы я например действовал не знаю.
Либо ты юрист не очень, либо по делам связанным с оружием практики мало. Я разве сказал, что у меня оружие ЗАРЯЖЕНО?! У меня все по ЗАКОНУ, оружие РАЗРЯЖЕНО, но рядом лежит СНАРЯЖЕННЫЙ магазин, который пристегнуть к оружию -- 2-3 секунды. И еще 2-3 секунды изготовить его к бою. Пяти секунд мне будет достаточно. И именно поэтому как ствол для машины я взял Сайгу -- а не так любимый мной Бенелли М4 Супер 90. Так как помповик точно надо носить/возить без патронов.
Если мне наставят ствол в морду -- я даже дергаться не будут, я подниму руки и буду уходить пятясь, спокойно и не торопясь, чтобы не дай Бог не выстрелили с испугу.
Нормальный я юрист. ты меня не понял поэтому раскажу по подробней.
Необходимая оборона является действием правомерным и общественно полезным лишь при соблюдении рассмотренных в предыдущих главах условий правомерности необходимой обороны.
Состояние необходимой обороны оправдывает причинение вреда нападающему и его интересам в том случае, если защитительные действия не выходят за пределы необходимой обороны. Превышение пределов необходимой обороны является действием общественно опасным, и поэтому оно заключает в себе состав преступления. Однако совершение преступления в условиях превышения необходимой обороны - деяние относительно менее опасное, чем причинение того же вреда при отсутствии этих условий, так как защищающийся действительно находится в состоянии необходимой обороны, однако нарушает границы допустимой защиты.
Наше уголовное законодательство рассматривает действия, вызванные превышением пределов необходимой обороны, как менее опасные по сравнению с преступлениями, не обусловленными превышением обороны. Пункт "ж" ч.1 ст.61 УК к числу обстоятельств смягчающих уголовную ответственность, относит совершение преступления "при нарушении условий правомерности необходимой обороны".
В судебной практике имеют место разные трактовки понятия чрезмерной обороны: явное несоответствие в средствах защиты и нападения, явное несоответствие в интенсивности посягательства и защиты, явное несоответствие мер защиты и нападения, причинение вреда, явно излишнего для пресечения посягательства. Некоторые криминалисты под эксцессом обороны подразумевают явное несоответствие в средствах защиты и нападения. Однако можно утверждать, что превышение необходимой обороны не может быть сведено только к наличию данного признака, так как в данном случае окажется, что против невооруженного убийцы, насильника, нельзя будет применять эффективных средств защиты. С другой стороны, окажется преступным применение оружия против нападающих, которые вооружены камнем, палкой, поэтому указанная позиция является спорной, так как при решения вопроса о правомерности обороны главными является не средства защиты и нападения, а то как они применяются.
Между тем, среди специалистов существует однозначное мнение, что безопасность обороняющегося, жизнь или здоровье которого были поставлены под угрозу, может гарантировать только причинение нападающему таких повреждений, которые лишают его физической возможности продолжать посягате льство, а временная передышка позволяет ему восстановить свою способность к насильственным действиям.
В связи с этим в зависимости от конкретных обстоятельств дела необходимо считать правомерным "добивание" преступника, а именно причинение ему таких повреждений, которые гарантированно лишают его возможности продолжить посягательство, в том случае, если обороняющийся не может с полной уверенностью констатировать, что посягательство завершилось (однако этот подход нельзя назвать доминирующим при определении превышения необход имой обороны).
Кроме того, в судебной практике широко распространен "механический" подход к определению соразмерности средств защиты и нападения, который нер едко приводит к тому, что, к примеру, применение оружия против невооруженного преступника при отсутствии явной угрозы жизни защищающегося одно значно квалифицируется как превышение пределов необходимой обороны.
Между тем, в силу названных выше причин судьи не всегда бывают осведомлены о том, что к летальному исходу может привести даже удар кулаком сре дней силы в область шеи или виска, поэтому в каждом случае с учетом всех обстоятельств дела необходимо определять вероятность подобных последс твий и на этом основании решать вопрос о возможности применения оружия.
Кроме того, подлежит обсуждению вопрос о том, можно ли при отсутствии прямой угрозы жизни и здоровью обороняющегося возлагать на него об язанность обмениваться с невооруженным преступником ударами и не применять оружия ради сомнительной цели в виде охраны здоровья нападающего, т. е. можно ли принуждать законопослушного гражданина переносить физическую боль и связанные с ней нравственные страдания, при наличии возможности избежать этого пусть даже путем причинения тяжкого вреда здоровью агрессора?
Вообще определение соответствия средств защиты характеру и опасности посягательства зависит от того, какую цель ставит перед собой закон одатель, предоставляя гражданам право на необходимую оборону: сохранение только их жизни, здоровья или ограждение их от любого негативного воз действия со стороны преступных элементов, в том числе от физической боли, оскорблений и т. д.
Исходя из принципов, закрепленных в ст.3, 18, 20, 21, п.2 ст.45 Конституции РФ, целью института необходимой обороны должна считаться максималь но полная защита прав и законных интересов обороняющегося, и в связи с этим при решении вопроса о соответствии средств защиты характеру и опас ности посягательства, а также о том, была ли необходимость в причинении нападающему конкретного вреда, суд должен руководствоваться тем, что з ащищающийся, здоровье которого находится под угрозой, имеет право применить такие средства защиты, которые гарантируют ему немедленное и оконч ательное пресечение преступного посягательства, независимо от ущерба, который может быть причинен нападающему.
При наличии нескольких возможностей, позволяющих достигнуть такого эффекта, обороняющийся обязан использовать те из них, которые повлекут за собой причинение нападающему наименьшего вреда. Можно предположить, что иное истолкование в правоприменительной практике положений ст.37 УК РФ вступает в противоречие с Конституцией РФ и может стать предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ.
При судебном разбирательстве перед судом могут быть поставлены следующие вопросы.
а) Имелась ли реальная угроза жизни обороняющегося, а если нет, то были ли у него основания предполагать ее наличие?
б) Имелась ли реальная угроза здоровью обороняющегося или угроза повреждения или уничтожения его имущества, а если нет,
то были ли у него основания предполагать их наличие?
в) Имелась ли возможность у обороняющегося, исходя из его физической подготовки, состояния здоровья и т.д.,
использовать более мягкие средства защиты, которые, тем не менее, привели бы к немедленному и окончательному
пресечению посягательства?
г) Знал ли обороняющийся о наличии у него возможности использовать более мягкие средства защиты, а также о том,
что их использование привело бы к немедленному и окончательному пресечению посягательства?
Можно предположить, что при наличии необходимости возможно проведение комплексной экспертизы.
Остается дискуссионным и нерешенным вопрос о возможности необходимой обороны в случае, если преступное посягательство выражается в ос корблении потерпевшего. Между тем, анализ "уличной" преступности позволяет прийти к выводу о том, что оскорбление обычно предшествует применен ию физического насилия и является своеобразной проверкой на способность оказать сопротивление. В то же время, ответная грубость, даже содержащ ая признаки оскорбления, в некоторых случаях может заставить преступников отказаться от своих планов и поискать более удобную жертву.
Но даже в том случае, если нет оснований полагать, что оскорбления являются прелюдией к нападению, было бы несправедливо (на наш взгляд) возла гать на законопослушного гражданина обязанность переносить их, под тем предлогом, что у него имеется возможность обратиться в суд в порядке ча стного обвинения с заявлением о возбуждении уголовного дела. Мало того, что она нередко отсутствует, поскольку в случае оскорбления со стороны незнакомых лиц в обстановке, не позволяющей установить их личность, потерпевший обычно не может указать суду данные о гражданине, привлекаемом к уголовной ответственности, как того требует подпункт 4 п.5 ст.318 УПК РФ, что влечет за собой возвращение заявления о возбуждении уголовного дела, а затем и отказ в его принятии к производству (п.1 ст.319 УПК РФ). Но даже в том случае, если уголовное дело будет возбуждено, потерпевш ий не всегда может быть уверен, что правонарушитель понесет хотя бы какое-то наказание потому, что в силу невысокой общественной опасности оск орбления совершившие его лица периодически попадают под амнистию или приговариваются к условным наказаниям.
Таким образом, предусмотренная законодательством процедура рассмотрения дел частного обвинения не всегда гарантирует защиту прав потерпевшего и предотвращение совершения аналогичных преступлений со стороны осужденного.
В связи с этим, в силу вышеуказанных конституционных принципов потерпевший не может быть лишен возможности требовать от оскорбляющего его лица прекращения преступных действий, а в случае их продолжения принять меры, направленные на их пресечение.
В силу того, что страдания лица, подвергающегося оскорблениям, значительно меньше тех, которые испытывает человек при применении к нему насилия, защита от оскорбления с помощью физического воздействия на правонарушителя должна считаться превышением пределов необходимой обороны. В то же время потерпевший вполне может причинить правонарушителю нравственные страдания, путем ответного оскорбления, которое заставит последн его прекратить преступное посягательство, что не противоречит ст.37 УК РФ.
Не меньше вопросов вызывает возможность причинения вреда здоровью нападающего, а также лишение его жизни в случае посягательства на собс твенность. Судебная практика обычно исходит из того, что жизнь и здоровье человека являются неизмеримо более значимыми ценностями, чем имущест во, и в связи с этим возможности собственника по отражению преступного посягательства значительно сужаются.
В условиях, когда правоохранительные органы не могут гарантировать надлежащую защиту материальных ценностей, принадлежащих частным лицам, это приводит к тому, что завладение чужим имуществом нередко происходит в наиболее дерзких и циничных формах, а в положении обвиняемых оказываются не только правонарушители, но и те, кто попытался оказать им сопротивление.
В связи с этим лицу, отражающему посягательство на имущество, предлагается предупредить нападающего о применении оружия или иных средств, кото рые могут причинить ему вред, и дать достаточно времени для прекращения противоправных действий, если это не является невозможным или неуместн ым. Однако, если предупреждение не возымеет действия, и, следовательно, действия преступника будут носить особо циничный и дерзкий характер, з ащищающийся вправе использовать указанные средства, стараясь причинить нападающему наименьший вред.
Ответственность защищающегося за превышение пределов необходимой обороны в этом случае должна наступать только при наличии в его действиях пря мого умысла на причинение вреда, который не был необходим для защиты имущества и задержания преступника.
Таким образом, в практике отсутствуют достаточно четкие критерии допустимого поведения при отражении агрессии против жизни и имущества, которые были бы основаны не на умозрительных представлениях, а на реальном опыте. Кроме того, отсутствует какое-либо обобщение практики рассмотрения п одобных дел судами общей юрисдикции. Все это приводит к тому, что дела о применении оружия гражданами рассматриваются судами по внутреннему уб еждению, основанному на полном, всестороннем и объективном исследовании всех доказательств.