segezha.onego.ru

Дейра только через две недели смогла взять у Эдны её студенческую статью ««Звери» и «скоты»» – начальник экспедиции была сильно загружена вначале подготовкой к высадке на Ириду, а затем работами по исследованию Троана. Равно, как и у самой Дейры была масса работы в связи с подготовкой к высадке и работами в Троане. Статья была не очень длинной.
«Изначальный перекос в мироздании – рождающий инферно, – писала Эдна в возрасте ещё более юном, чем сегодня Дейра, – в обществе, в цивилизованные времена, привёл к доминанте не лучших, как должно быть, а мерзавцев. Ещё древние ответили на вопрос, что является главным условием успеха в жизни, ответ прост и непригляден – смерть души. Гениально эту мысль удалось выразить великому немецкому поэту Гёте в поэме «Фауст» и великому русскому писателю Гоголю в поэме «Мёртвые души». Именно им также удалось точно, понятно и по житейски просто показать – мёртвые души истинные хозяева жизни. Но дело в том, что смерть души происходит не всегда одинаково. Есть две дороги души к смерти.
В ЭРМ на Западе главным были деньги и, соответственно, чем больше у кого-либо было денег, тем больше у него было власти и материальных благ. На Востоке, в большинстве стран, ситуация была другая, но в бизнесе, в криминальной среде и во взаимоотношениях крупного капитала этот принцип всё равно работал в полной мере. Здесь важно ответить на вопрос: что нужно, чтобы получить много денег? Каким качеством характера для этого нужно обладать? Дело в том, что деньги не от ума, как искренне думали тогда многие, а от характера, и только от характера. Для того же, чтобы получить большие деньги, нужно только одно качество характера – сильная воля.
У тебя не получилось одно, берись за другое, за третье, за тысячное. Главное – не сдавайся, главное – не опускай руки, рано или поздно обязательно пробьёшься. Минус системы – воля, не обязательно, должна быть доброй. Подлец тоже может быть сильным. Теперь представим себе – при прочих равных сталкиваются интересы сильного подлеца, и сильного порядочного человека. Кто победит? Ответ однозначен: только подлец. Он не церемонится в средствах достижения цели. Например, порядочный человек никогда не сможет убить свою мать, подлец способен и на такое. В уголовной среде была распространена татуировка с изображением гроба и надписью: «Не забуду мать родную», она не случайна, поскольку является символом успеха в жизни по уголовным законам. Уголовные законы – всегда «законы звериные». Поэтому законы капитализма так и называли, говоря, «выживает сильнейший», хотя правильнее сказать: «сильнейший и подлейший».
Именно этот тип личности выживал и доминировал в бизнесе, криминальной среде и среде крупного капитала. Равно как он выживал, и доминировал в вооружённых силах, правоохранительной системе, и системе государственной безопасности. Расплата за выживание и доминанту – смерть души, то есть, смерть совести.
Прямо противоположным образом обстояла ситуация в системе государственной власти, за исключением силовых структур.
Если законы капитализма никому не удалось описать лучше Маркса, то законы чиновничьей (номенклатурной) системы лучше всего удалось описать, как не странно, не учёному, а литератору, великому русскому писателю Грибоедову, в его бессмертной комедии «Горе от ума». На Востоке, как отмечено, главное были не деньги. Главным была номенклатурная должность, и чем выше у кого-либо должность, тем больше у него власти и материальных благ. Можно сказать так, на Западе, если есть деньги – будет и должность, на Востоке наоборот, есть должность – будут и деньги.
Соответственно, если пользоваться логикой советской общественной науки много лет, справедливо называвшей капиталистические законы «звериными», законы советской – номенклатурной системы следует назвать «скотскими». На Западе выживал и доминировал сильнейший и подлейший, на Востоке напротив слабейший и подлейший – угодливый холуй и приспособленец, часто понятия не имеющий о порученном ему деле. Принцип получения высокой должности прямо противоположен принципу получения больших денег. Его можно сформулировать так: чем больше кто-либо пресмыкается, угождает и раболепствует перед вышестоящим начальством, тем выше он вскарабкивается по номенклатурной пирамиде власти.
Главное условие такого успеха в жизни тоже смерть души. Но смерть, если можно так выразиться, ещё более глубокая и отвратительная. У «зверя» умирает совесть, но выживает честь, синоним этого слова, забытого в своё время в России, благодаря рабской православной религии – гордость, и соответственно, любой зверь боится позора. Опозорившись же, он испытывает сильное чувство стыда, из-за которого готов на очень решительные поступки, даже на самоубийство. Другой вопрос, что это всё же звериный стыд, зверя можно опозорить только в глазах других, в собственных глазах он стыда не испытывает. Нравственно полноценный человек, совершив недостойный поступок, испытывает сильное чувство стыда, рождающее многие другие отрицательные чувства и переживания, даже если об этом никто не знает, – эти переживания и принято называть муки совести. «Зверь» же испытывает аналогичные чувства только в том случае, если его недостойный поступок получает известность. У «скота» чувство стыда атрофируется полностью – у него нет ни чести, ни совести. Именно этот тип личности выживал и доминировал на Востоке, прежде всего в России много веков не только при «Советской власти», но и при самодержавии. По этой причине доминирующей религией и стало православие. Подобная религиозная система наиболее удобна при подобной системе политической. В полной мере это относится и к марксизму в советской (номенклатурной) интерпретации. В таком виде коммунистическое учение также, безусловно, выражало интересы номенклатурной бюрократии. И далеко не случайно «Моральный кодекс строителя коммунизма» буквально переписали из Библии.
Цивилизация впадает в две указанные крайности, с тех самых пор как возникло государство. Уже отмечено – реальная власть в условиях государственности неизбежно находится в руках или крупных собственников, (и не важно собственниками чего они являются: рабов, земли, или капитала) или государственной бюрократии. Так было всегда, если пользоваться русским народным выражением времён ЭРМ, хозяевами положения всегда были или «волки позорные» или «козлы поганые». В ЭРМ развитие этих систем дошло до логического конца и противопоставилось в глобальном масштабе. В принципе же противоречие между «зверем» и «скотом» вечное противоречие, поскольку они живут не только в этом мире, но и в душе каждого. Человек, на самом деле – тонкая, почти неуловимая грань между безднами «зверя» и «скота», но только нет ничего прочнее и надёжнее этой грани, и не случайно древние греки называли её – Аристон (наилучший). В конечном же итоге победа добра и красоты, как в этом мире, так и в душе каждого, зависит только от самого человека.
Есть ещё вопрос: что лучше? Какая система более приемлема – «звериная» или «скотская»?
В принципе верной будет вновь старая русская пословица: «Хрен редьки не слаще», но это слишком общий ответ, поскольку «звериная» политическая система всё же объективно лучше «скотской» – она менее ханжеская. Именно данный фактор рождал и более здоровые социальные отношения, и более эффективную экономическую модель в условиях «звериной» системы. По этой причине «загнивающий капитализм» и смог победить «развитой социализм» в глобальном противостоянии систем.
Но вот только правильно ли «из двух зол выбирать меньшее»? Неужели «зверям» и «скотам» нет альтернативы, и мы обречены на власть мёртвых душ?! Спрашивали себя все лучшие люди ЭРМ.
В ЭРМ реальной политической силой начала становится здоровая часть интеллигенции, и особенно ощутимо эти процессы проявились в XXI веке в России.
Тогда было очень модным поливать постсоветское общество грязью, подчеркивая – главные его черты: махровое невежество и бескультурье, и, безусловно, доля истины в этом была. Деградационные тенденции «скотской» системы действительно глубоко извратили социальный организм. Но на этом откровенно спекулировали, не желая замечать – вопреки всему в обществе сохранилось немало здоровых сил. Постсоветское общество было очень неоднородным, сложным и противоречивым. Любые деградационные тенденции неизбежно, прежде всего, затрагивают элиту: «Рыба гниёт с головы», справедливо говорят в народе, но глубокая деградация элиты не означает глубокой деградации общества. Всегда параллельно с деградационными тенденциями внутри социального организма начинают назревать другие – прогрессивные, способные противостоять процессу деградации, и они нарастают, по мере нарастания деградации. Сила действия всё же, даже в нашем мире, равна силе противодействия. И главным принципом мироздания всё же остаётся принцип – мера за меру. Он не отменён, а только извращён в наших условиях. Но проявление этих тенденций происходит не мгновенно, в общественном организме высока инерция, для преодоления которой тенденции должны накопить значительную энергию, обстановка должна созреть. Вообще, в целом возможности социального организма к саморегуляции – это удивительные, и во многом даже сейчас непознанные возможности. И всегда эти живительные родники однажды пробиваются на поверхность.
Начать нужно с того, что постсоветское общество было далеко не безграмотно, и, тем более, не невежественно. Напротив, в нём очень значительным был интеллектуальный элемент. Для того, чтобы доказать это, достаточно сказать – на постсоветском пространстве в непроизводственной сфере было занято 42 % населения. Таким было количество интеллигенции и служащих. По сравнению с данным процентом количество и номенклатуры, и новоиспеченной буржуазии было ничтожным, и всерьёз влиять на ситуацию они могли только потому, что в руках у них находились средства производства. К тому же, и постсоветский рабочий класс вопреки всему спился и деградировал далеко не в такой степени, как хотелось тогда некоторым политикам.
Здоровая часть интеллигенции реально способна была взять политическую власть в свои руки. Главной чертой этой части интеллигенции стал высокий интеллект, что давало ей большое преимущество перед полуграмотными номенклатурой и буржуазией. Основным занятием – производство главного достояния современного общества – информации – знания, являющегося основой удовлетворения потребностей и дальнейшего развития высокотехнологической цивилизации, что обеспечивало неизбежный рост её влияния. По сути, научно-техническая революция уже тогда переросла в революцию информационную, особенно мощным этот процесс стал с появлением компьютерных технологий и Интернета, и всё вернее и вернее становился принцип: «Кто владеет информацией, тот владеет миром», и речь, к счастью, наконец, всерьёз шла не о монополии на информацию, а об умении ею владеть. В такой обстановке интеллект превращался в самое действенное оружие политической борьбы. И всё чаще, столкнувшись с интеллектуалом, «звери» и «скоты» проигрывали. Проиграв, они начинали громко успокаивать себя и тех кто смирился с их властью говоря: ну хорошо, иногда у него действительно, получается вставить нам палки в колеса, но он один, а «один в поле не воин», не понимая и не желая понимать, что сталкиваются не с «героем-одиночкой», а с новой могучей тенденцией. На самом деле подобный интеллектуал был не один, а всего лишь первый, и с каждым годом их становилось всё больше. Таким образом, постсоветское общество, а по большому счету и не только оно, реально созрело для перехода в новое качество.
Какое?!
Уже тогда становилось всё очевиднее – завтра за обществом, социальная организация которого будет строиться на основе учения великого русского учёного – академика В.И. Вернадского, ещё в первой половине XX века убедительно доказавшего – будущее за ноосферной цивилизацией. Это очень сложное и многогранное учение. Именно это, прежде всего, и отличало его от коммунистических, буржуазно-демократических и весьма популярных на Западе технократических теорий, которые весьма примитивны в основе, и потому столь часто пригодны для массового употребления в худшем смысле слова. Но стремительно растущий интеллектуальный потенциал общества позволил учению быть понятым многими, а ноосферному мировоззрению стать доминирующим.
Главное преимущество здоровой части интеллигенции было в том, что финансовые магнаты пользовались в народе вполне заслуженной ненавистью, а чиновники вполне заслуженным презрением. Врачи, учителя, инженеры, учёные же пользовались в народе вполне заслуженным уважением. Здоровая часть интеллигенции становилась лидером здоровой части общества.
Именно эти процессы, завершив свою кристаллизацию в первой половине XXI века и породили Вторую Великую Революцию. Её не смог предвидеть ни один из практических политиков начала XXI века. Она была совершенно внезапной для капиталистов и номенклатуры, привыкших не принимать всерьёз тех, у кого есть знание, но нет больших денег и высоких должностей. И она невероятно быстро изменила лицо мира, изменив, прежде всего, научную парадигму, позволившую людям на научной основе, понять в насколько беспощадном и уродливом мире они живут, равно как и то, что только они сами способны изменить свою жизнь».
Прочтя статью Эдны, Дейра задумалась. В её памяти сами собой всплыли бессмертные строки У. Шекспира:

Зову я смерть. Мне видеть невтерпёж
Достоинство, что просит подаянья,
Над простотой глумящуюся ложь,
Ничтожество в роскошном одеянье,
И совершенству ложный приговор,
И девственность, поруганную грубо, И неуместной почести позор,
И мощь в плену у немощи беззубой,
И прямоту, что глупостью слывёт,
И глупость в маске мудреца, пророка,
И вдохновения зажатый рот,
И праведность на службе у порока.

В принципе, статья Эдны была обычной рабочей статьёй о прошлом земной цивилизации, которые писал каждый студент-историк, но в душе возникло малознакомое чувство – она остро ощутила беспокойство. Дейра в какой-то мере понимала причину беспокойства. На Земле «звери» и «скоты» всё же проиграли, причём полностью и окончательно. Но теперь она остро почувствовала, здесь, на Ириде, если какая-то часть общества иридиан всё же выжила, их ожидает встреча с прямо противоположным обществом. Дейра вновь почувствовала знакомую леденящую волну ужаса и отвращения, которая становилась всё более привычной. Сосредоточив внимание, Дейра ощутила ещё одно – ужас и отвращение были больше, чем, если бы дело было только в деградации остатков цивилизации Ириды. Врождённая интуиция сигнализировала ещё о чём-то чрезвычайно опасном, но Дейра пока не могла понять голоса интуиции, и она знала, ей ещё не помогут и медитации, всё было слишком смутно и неопределённо.

Работы в Троане заканчивались. Археологи, инженеры, биологи и врачи ещё продолжали завершающие исследования, но никто уже не ждал важных открытий. Эдна и Сандра, тем не менее, ещё много времени проводили в Троане. Эра же вновь вернулась к компьютерам и почти безвылазно находилась в звездолёте. Видя, что реальной опасности в городе и в его окрестностях нет, Мир Гром разрешил прогулки, в том числе и с использованием индивидуальных стрелоидов. И воспользовавшись этим, решил слетать в Троан, в котором ему ещё не пришлось побывать. Его стрелоид долго кружил над городом, потом сел в городском парке.
Мёртвый парк производил тягостное впечатление, но всё равно был прекрасен. Мир бродил по аллеям, любовался «драгоценным» песком пляжей, пересыпая кристаллики с руки на руку, поднимался на изящные мосты над уже не существующими каналами, и, вдруг, услышал сзади неясный шум, и уловил боковым зрением движение. Он хорошо помнил – здесь нечему шуметь, и нечему двигаться. Реакция звездолётчика, не раз подвергавшегося на других планетах непосредственной опасности, была мгновенной. В немыслимо короткий миг он выхватил боевой бластер, снял с предохранителя, резко повернулся лицом к неведомой опасности.
Мелодичный смех был ответом. Перед ним стояла Эра Сон.
Даже броня скафандра высшей защиты не могла скрыть удивительную красоту её фигуры.
- Однако вы подпустили меня слишком близко Мир, – кокетливо улыбнулась она, – Будь я равным вам врагом, вас могла не спасти даже быстрота реакции.
- Что-то женщины в последнее время часто побеждают меня, – смущённо признал Мир, – очевидно, вы знаете, как Сандра недавно проткнула меня, мечём.
- Слышала! – вновь озорно улыбнулась Эра. – А вы значит, наконец, решили выбраться в Троан?
- Как видите, – ответил Мир, – а вы, похоже, тоже устали от компьютеров.
- Да. Я давно хотела посмотреть на парк, вблизи, но всё не получалось. Ну, а то, что Сандре удалось вас победить в фехтовании, не огорчайтесь. Вы очень замкнуты Мир, и много времени проводите в работе. А работа командира – это одиночество, даже сейчас. Отдыхай вы чаще с экипажем, вы бы знали, что Сандру в фехтовании не смог победить ещё никто на звездолёте. И, думаю, и не победит, она настоящий мастер, и, очевидно, умеет обращаться с холодным оружием уже много жизней. К тому же, – вновь хитро улыбнулась Эра, – она тщательно подготовилась к поединку, а вы, насколько я помню, не брали меч в руки несколько месяцев. Кстати, вы верите, что настоящим мастером в чём-либо нельзя стать только в одной жизни?
- Думаю, да. Во всяком случае, так испокон веков считали мастера боевых искусств Востока, а они действительно были великими мастерами. Вот только думаю, мне в прежних жизнях тоже стоило уделять больше внимания холодному оружию.
Эра вновь рассмеялась.
- Мужчины, всегда мужчины, – глядя с лёгкой иронией, сказала она, – мне кажется, поражение огорчило вас слишком сильно.
- Вы имеете в виду – я стал неравнодушен к Сандре? – в свойственной прямой манере спросил Мир.
- Вы неисправимы, – вздохнула Эра, – всегда напролом. Вы столько лет водите звездолёты, неужели даже это не научило вас тому, что в нашем мироздании любая кривая короче прямой? Мне кажется, вам не помогут даже Звездолёты Прямого Луча.
- Сандра сделала мне такой же упрёк, – кивнул Мир, – слышал, раньше на Востоке говорили: «Если тебе двое сказали что ты пьяный, иди и ложись спать», да вот только в моём случае сон, наверное, не поможет.
Эра опять лукаво взглянула на него, Мир только теперь заметил случайный каламбур и вновь смутился. Эра расхохоталась.
- Как всё же это в вас сочетается Мир? – отсмеявшись, спросила она. – Грозный повелитель самого могучего оружия в истории, и неуклюжий мальчишка, постоянно смущающийся собственной неловкости. Впрочем, – подумав, сказала она, – наверное, именно поэтому «Аристоном» командуете вы. В мужчине, в отличие от женщины, способности Прямого Луча не спят только пока он мальчишка. А значит, вам остаётся одно из двух. Либо так всегда и оставаться мальчишкой, и, по-моему, это самый лучший вариант. Либо всё же пробудить в себе высшие способности. Только вы не сможете пробудить их в одиночестве. Для мужчины вообще невозможно пробудить их адекватно, без помощи женщины.
- И кто эта женщина? – спросил Мир.
- Та, которую вы полюбите. Мальчишка может любить только мать. И мужчиной он становится тогда, когда приходит способность любить не только мать.
- Наверное, вы правы, – кивнул Мир, – я и в самом деле очень люблю мать, и, наверное, просто не способен испытать к женщине чувство, равное по силе чувству к матери. Пожалуй, я навсегда останусь мальчишкой.
- И завоевав весь мир, останетесь в одиночестве, и не захотите больше жить. – Кивнула Эра. – Я думаю, психологи не правы, когда называют это Эдипов комплекс, правильнее назвать комплекс Александра Великого. Впрочем, – задумалась она, – комплекс Александра Македонского и комплекс Эдипа, наверное, всё же не совсем одно и тоже. Хотя они и очень похожи. Вот только в чём разница, наверное, это вопрос к Сандре.
- Сандра всего лишь психолог, – после некоторого раздумья сказал Мир, – наверное, на этот вопрос может ответить только женщина которая, если верить истории, всё же сумела заставить Александра полюбить. А Сандра не похожа на Таис.
- Правильно, – кивнула Эра, – на неё похожа Эдна. И вы шарахаетесь от неё, точно так же как и Александр шарахался от Таис. В конце концов, он сбежал от неё в Индию, где и сумел найти исцеление от этой до сих пор никому не понятной любви. Как вы думаете, Таис похожа на Олимпиаду? И если да, почему Александр сбежал от неё?
- Думаю, да. И, думаю, поэтому и сбежал.
- А вы можете конкретизировать, почему поэтому?
- Боюсь, не могу, у меня есть только чувство, а не понимание. А что думаете вы?
- Я много думала об этом, – задумчиво сказала Эра.
- Почему? – Перебил Мир.
Эра впервые смутилась, а потом опять расхохоталась.
- А вы не так уж наивны Мир, как иногда кажется, – глядя с лёгким лукавством, сказала она, – или каким хотите казаться. Должна признаться, до сих пор не разобралась, я имею в виду, с вопросом наивны вы, или только кажетесь. Хотя мне часто кажется, верно, как одно, так и другое. Давно подозреваю – если мужчине так много дано, ему просто не остаётся ничего другого, даже в наше время, хотя и надеюсь, продлиться это уже недолго. Хотя бы в историческом плане, – Эра вновь улыбнулась. – Но на ваш вопрос отвечу честно. Думаю, ваши дороги с Эдной однажды должны разойтись, и мне кажется, это произойдёт в этой жизни. Более того, уже скоро. И кажется не мне одной, если вы заметили.

Мир не хотел смириться с поражением в поединке с Сандрой. Всё стремился кому-то что-то доказать, в первую очередь самому себе... Он начал упорные тренировки в фехтовании. И не стал упрощать задачу – тренировался с компьютерными фантомами из голограмм и силовых полей. Великолепных программ такого рода, рассчитанных на разный уровень подготовки фехтовальщика, на борту «Аристона» было множество. Узнав об этом, Сандра занялась тем же самым. Дурной пример заразителен...
Эра при встречах бросала на обоих ироничные взгляды, но даже Миру было очевидно – соперничеством со стороны Сандры она встревожена всерьёз.
Грому было за сорок, хотя на Земле за время его космических экспедиций, в результате релятивистского замедления времени, прошло около ста лет. Возраст Сандры и Эры был по меркам Ноосферной Эры тоже незначительным, обеим чуть за пятьдесят. Однако, похоже, все трое самозабвенно отдавались играм взрослых детей.
Впрочем, более интересной игры, чем любовь, похоже, нет в нашем мире. А может и не только в нашем.